Я постоянно танцую, ногами топаю, Трясу головой, руками вот так вот делаю! Да, я немного ебнутый, люди пугаются, Особенно если в общественном транспорте.
Предыдущие три здесь: pay.diary.ru/~spardapwnz/p107762714.htm
Название: ---
Автор: Юмичика-отморозок
Пейринг/главные действующие лица: Спарда, Ева, маленькие Вергилий и Данте
Рейтинг и ворнинги, если таковые имеются: G
От автора: писано на ДР для Хоакина
Дисклеймер: капком хэз ас
читать дальше
Спарде никогда и в голову не приходило ни о чем жалеть. Особенно он не понимал весьма распространенного мнения о том, что двое детей, тем более близнецов – это кара небесная. Нет, определенная доля правды существовала и в заблуждениях, иначе ничем нельзя было бы объяснить их живучесть. Некоторые аспекты семейного быта порою наводили его на мысль, что их с Евой дети – это некий изощренный вид наказания свыше. Другое дело, это вовсе не было причиной их меньше любить – даже наоборот. Огромную долю красок в семейную жизнь вносило постоянное ожидание очередного западла. Причем, интриги добавляла и вопиющая разность характеров малышей, словно где-то в заоблачной канцелярии, или где там еще производят каркас детей, им нарочно присвоили два абсолютно противоположных набора свойств.
Западло от Данте, например, всегда было внезапным и безжалостным как вихрь. Зачастую в прямом смысле. Больше всего на свете маленький Данте любил бегать. Точнее говоря, носиться как угорелый, причем зажмурившись и пригнув голову точно бычок, видимо для смелости – и с тех пор, как он освоил эту премудрость, взрослым тоже пришлось приобретать и совершенствовать некоторые навыки. Например, искусство красться по коридору с чашкой чая в одной руке, тарелкой домашних плюшек в другой и газетой в зубах. Пара-тройка инцидентов научила Спарду распознавать малейшее зарождение первых звуков топота вдалеке и прижиматься к стене задолго до того, как они станут отчетливыми.
Но даже опыт не мог победить эту смертоносную внезапность младшенького. Темперамент Данте подстерегал родителей не только в таких зонах риска как прихожая или коридор, но и в совершенно, казалось бы, безопасных местах. Спарда не мог забыть, как однажды расслаблялся в кресле, даже не подозревая о том, что опасность уже на подходе. Стоило ему особенно разнежиться, углубившись в чтение, как из дверного проема на нечеловеческой скорости вылетел Данте и с разбегу воткнулся лбом ему в правое колено.
Он мог бы поклясться, что ни в какой еще кровавой битве жизнь не проносилась у него перед глазами так подробно. Монокль упал. В глазах помутилось. Даже после того как затормозивший в отца Данте сурово выпрямился, развернулся и степенно удалился прочь из гостиной, Спарда так и не смог встать с кресла - пока не прибежала ошалевшая Ева с ребенком на руках, рассказавшая, как буквально только что их сын появился в дверном проеме кухни, постоял пару секунд, закатил глаза и упал в обморок. Как потом выяснилось, кроме короткого забытья и шишки в центре лба ничего фатального с ним не случилось, а вот отец семейства еще пару часов прихрамывал вопреки хваленой регенерации.
А вот от более упорядоченного Вергилия, склонного к логическому познанию мира, подстава приходила исподтишка и очень витиевато, предсказать ее приближение и течение вовсе не представлялось возможным. Все зависело от книги, до которой он в очередной раз умудрился дотянуться. А из-за размеров библиотеки никак нельзя было отследить, какой именно томик и откуда свистнули.
Таким образом, старшенький однажды добрался до полки, где рядком выстроились книги, которые Ева иной раз покупала чтобы «проветрить голову», бегло «съедала» томик за вечер и успешно забывала навсегда. Как правило, это были вполне безобидные и нейтральные романтические вирши как раз для моментов, когда требуется почитать в ванной и не жаль мочить страницы.
Вергилию попался, в принципе, самый что ни на есть сдержанный роман без особенных подробностей, но таящихся в тексте подводных камней хватило как раз для того, чтобы заронить несколько тревожных песчинок в его мировоззрение.
- Данте, - Вергилий сложил на коленях книжку и очень серьезно обратился к брату, отвлекая его от моделирования ситуации «сбивание вертолета конем-мутантом». – Ты представляешь?
Младший немедленно плюхнулся перед его стульчиком на пол, приготовившись представлять. Единственный плюс этих гадких книжек – брат всегда после них рассказывал ему что-нибудь интересное. Прошли уже те времена, когда его можно было запугать великанами.
- Что?
- Оказывается, когда люди женятся, они потом всегда должны спать друг на друге.
- Врешь! – глаза Данте округлились.
- Не вру. Так написано. – Вергилий сдвинул бровки и поджал губы. Младший брат поерзал в нетерпении и все-таки высказал вслух витавшую в воздухе мысль.
- То есть, и наши мама и папа?
- Ну да. Они же женились.
- Не может быть! – поразился Данте и даже мотнул головой. – Но это как же… ладно если мама на папе! Но если папа! Ей же наверное… тяжело!
Братья переглянулись и одновременно засопели, крепко призадумавшись.
Всю неделю Спарда недоумевал, почему сыновья беспрестанно сверлят его тяжелыми взглядами, куда бы он ни пошел и чем бы ни занимался. Такой двойной перекрестный огонь всерьез мешал нормальной жизнедеятельности, аж чай поперек горла застревал.
- Ну спроси у них, - хихикала Ева, когда он жаловался ей наедине, что вскоре весь либо покроется волдырями, либо засветится сквозными дырами.
- Ты что! Я боюсь! – открещивался он почти без смеха. – Учитывая то, как Данте лихо со мной расправляется и в одиночку, вдвоем они от меня и мокрого места не оставят. Я дождусь пока сами не устанут… Данте вон уже скоро расколется, по нему видно.
Как и ожидалось, он оказался прав, и Данте действительно раскололся первым, аккурат во время приготовлений ко сну – мальчишки вообще хорошо засыпали, но изредка разбуянивались и никак не хотели уставать, и только присутствие родителей могло загнать их энергию в правильное русло. И вот, уже переодетый и уложенный младший вдруг вцепился отцу в рукав и умоляюще выговорил:
- Папа! Не мучай маму, ладно? А вдруг ей больно, ты же тяжелый!
- Так. ТААААК! – Спарда решительно обернулся к жене. – Милая, пойди отдохни немножко, мы тут с мужиками потолкуем.
Еле живая от удушающего хохота Ева выползла на кухню восстанавливаться травяным чаем, и спустя пятнадцать минут ожидания оправдались – вполз ровно такой же умирающий муж едва ли не на четвереньках и с порога потребовал воды.
- Караул! Кромешный ужас! Я за шесть тысяч лет ни разу не вспомню, чтоб я краснел! - делился впечатлениями Спарда чуть погодя, когда она его хоть немного отпоила. – Представь, что вообразил себе этот грамотей! Спер какой-то романчик и нафантазировал, еще и брата научил… хаха… что муж и жена всегда должны спать… аххха… друг на друге, и я тебя, этакую хрупкую фиалку, вот так уже много лет бессердечно давлю! Я не могу, эти… дети! Что я им должен был рассказать? Что?
- А что ты рассказал?
- Я как-то растерялся и рассказал им, какие они дурни сивые… хоть это и непедагогично. Впрочем, я апеллировал к разуму Вергилия – сказал, что книжка дурацкая, и написал ее фантазер похлеще него. Это всегда эффективно, несмотря на то что я – тиран и душитель, но для них все еще авторитет в таких вопросах.
- По-моему, у нас самые лучшие дети в мире, - ничуть не иронично сказала Ева, вдруг впав в мечтательную задумчивость.
- Самое ужасное, что так и есть. Эти бесовские дети – офигенно классные дети… и нам еще как-то надо будет с этим жить. И им, кстати говоря, тоже. Но нет, нет, не смотри на меня так, вот этот разговор подождет еще года два как минимум! Ясно? Не смешно!
Название: ---
Автор: Юмичика-отморозок
Пейринг/главные действующие лица: Спарда, Ева, маленькие Вергилий и Данте
Рейтинг и ворнинги, если таковые имеются: G
От автора: писано на ДР для Хоакина
Дисклеймер: капком хэз ас
читать дальше
Спарде никогда и в голову не приходило ни о чем жалеть. Особенно он не понимал весьма распространенного мнения о том, что двое детей, тем более близнецов – это кара небесная. Нет, определенная доля правды существовала и в заблуждениях, иначе ничем нельзя было бы объяснить их живучесть. Некоторые аспекты семейного быта порою наводили его на мысль, что их с Евой дети – это некий изощренный вид наказания свыше. Другое дело, это вовсе не было причиной их меньше любить – даже наоборот. Огромную долю красок в семейную жизнь вносило постоянное ожидание очередного западла. Причем, интриги добавляла и вопиющая разность характеров малышей, словно где-то в заоблачной канцелярии, или где там еще производят каркас детей, им нарочно присвоили два абсолютно противоположных набора свойств.
Западло от Данте, например, всегда было внезапным и безжалостным как вихрь. Зачастую в прямом смысле. Больше всего на свете маленький Данте любил бегать. Точнее говоря, носиться как угорелый, причем зажмурившись и пригнув голову точно бычок, видимо для смелости – и с тех пор, как он освоил эту премудрость, взрослым тоже пришлось приобретать и совершенствовать некоторые навыки. Например, искусство красться по коридору с чашкой чая в одной руке, тарелкой домашних плюшек в другой и газетой в зубах. Пара-тройка инцидентов научила Спарду распознавать малейшее зарождение первых звуков топота вдалеке и прижиматься к стене задолго до того, как они станут отчетливыми.
Но даже опыт не мог победить эту смертоносную внезапность младшенького. Темперамент Данте подстерегал родителей не только в таких зонах риска как прихожая или коридор, но и в совершенно, казалось бы, безопасных местах. Спарда не мог забыть, как однажды расслаблялся в кресле, даже не подозревая о том, что опасность уже на подходе. Стоило ему особенно разнежиться, углубившись в чтение, как из дверного проема на нечеловеческой скорости вылетел Данте и с разбегу воткнулся лбом ему в правое колено.
Он мог бы поклясться, что ни в какой еще кровавой битве жизнь не проносилась у него перед глазами так подробно. Монокль упал. В глазах помутилось. Даже после того как затормозивший в отца Данте сурово выпрямился, развернулся и степенно удалился прочь из гостиной, Спарда так и не смог встать с кресла - пока не прибежала ошалевшая Ева с ребенком на руках, рассказавшая, как буквально только что их сын появился в дверном проеме кухни, постоял пару секунд, закатил глаза и упал в обморок. Как потом выяснилось, кроме короткого забытья и шишки в центре лба ничего фатального с ним не случилось, а вот отец семейства еще пару часов прихрамывал вопреки хваленой регенерации.
А вот от более упорядоченного Вергилия, склонного к логическому познанию мира, подстава приходила исподтишка и очень витиевато, предсказать ее приближение и течение вовсе не представлялось возможным. Все зависело от книги, до которой он в очередной раз умудрился дотянуться. А из-за размеров библиотеки никак нельзя было отследить, какой именно томик и откуда свистнули.
Таким образом, старшенький однажды добрался до полки, где рядком выстроились книги, которые Ева иной раз покупала чтобы «проветрить голову», бегло «съедала» томик за вечер и успешно забывала навсегда. Как правило, это были вполне безобидные и нейтральные романтические вирши как раз для моментов, когда требуется почитать в ванной и не жаль мочить страницы.
Вергилию попался, в принципе, самый что ни на есть сдержанный роман без особенных подробностей, но таящихся в тексте подводных камней хватило как раз для того, чтобы заронить несколько тревожных песчинок в его мировоззрение.
- Данте, - Вергилий сложил на коленях книжку и очень серьезно обратился к брату, отвлекая его от моделирования ситуации «сбивание вертолета конем-мутантом». – Ты представляешь?
Младший немедленно плюхнулся перед его стульчиком на пол, приготовившись представлять. Единственный плюс этих гадких книжек – брат всегда после них рассказывал ему что-нибудь интересное. Прошли уже те времена, когда его можно было запугать великанами.
- Что?
- Оказывается, когда люди женятся, они потом всегда должны спать друг на друге.
- Врешь! – глаза Данте округлились.
- Не вру. Так написано. – Вергилий сдвинул бровки и поджал губы. Младший брат поерзал в нетерпении и все-таки высказал вслух витавшую в воздухе мысль.
- То есть, и наши мама и папа?
- Ну да. Они же женились.
- Не может быть! – поразился Данте и даже мотнул головой. – Но это как же… ладно если мама на папе! Но если папа! Ей же наверное… тяжело!
Братья переглянулись и одновременно засопели, крепко призадумавшись.
Всю неделю Спарда недоумевал, почему сыновья беспрестанно сверлят его тяжелыми взглядами, куда бы он ни пошел и чем бы ни занимался. Такой двойной перекрестный огонь всерьез мешал нормальной жизнедеятельности, аж чай поперек горла застревал.
- Ну спроси у них, - хихикала Ева, когда он жаловался ей наедине, что вскоре весь либо покроется волдырями, либо засветится сквозными дырами.
- Ты что! Я боюсь! – открещивался он почти без смеха. – Учитывая то, как Данте лихо со мной расправляется и в одиночку, вдвоем они от меня и мокрого места не оставят. Я дождусь пока сами не устанут… Данте вон уже скоро расколется, по нему видно.
Как и ожидалось, он оказался прав, и Данте действительно раскололся первым, аккурат во время приготовлений ко сну – мальчишки вообще хорошо засыпали, но изредка разбуянивались и никак не хотели уставать, и только присутствие родителей могло загнать их энергию в правильное русло. И вот, уже переодетый и уложенный младший вдруг вцепился отцу в рукав и умоляюще выговорил:
- Папа! Не мучай маму, ладно? А вдруг ей больно, ты же тяжелый!
- Так. ТААААК! – Спарда решительно обернулся к жене. – Милая, пойди отдохни немножко, мы тут с мужиками потолкуем.
Еле живая от удушающего хохота Ева выползла на кухню восстанавливаться травяным чаем, и спустя пятнадцать минут ожидания оправдались – вполз ровно такой же умирающий муж едва ли не на четвереньках и с порога потребовал воды.
- Караул! Кромешный ужас! Я за шесть тысяч лет ни разу не вспомню, чтоб я краснел! - делился впечатлениями Спарда чуть погодя, когда она его хоть немного отпоила. – Представь, что вообразил себе этот грамотей! Спер какой-то романчик и нафантазировал, еще и брата научил… хаха… что муж и жена всегда должны спать… аххха… друг на друге, и я тебя, этакую хрупкую фиалку, вот так уже много лет бессердечно давлю! Я не могу, эти… дети! Что я им должен был рассказать? Что?
- А что ты рассказал?
- Я как-то растерялся и рассказал им, какие они дурни сивые… хоть это и непедагогично. Впрочем, я апеллировал к разуму Вергилия – сказал, что книжка дурацкая, и написал ее фантазер похлеще него. Это всегда эффективно, несмотря на то что я – тиран и душитель, но для них все еще авторитет в таких вопросах.
- По-моему, у нас самые лучшие дети в мире, - ничуть не иронично сказала Ева, вдруг впав в мечтательную задумчивость.
- Самое ужасное, что так и есть. Эти бесовские дети – офигенно классные дети… и нам еще как-то надо будет с этим жить. И им, кстати говоря, тоже. Но нет, нет, не смотри на меня так, вот этот разговор подождет еще года два как минимум! Ясно? Не смешно!
-
-
31.07.2010 в 17:27